Страница 1 из 1

Георгиевский крест в истлевшей шинели

Добавлено: Ср мар 04, 2009 7:07 pm
Wiktor
Георгиевский крест в истлевшей шинели
Анатолий ШАРКОВ, профессор, военный историк, Юрий БЕСТВИЦКИЙ, «Р»

Белорусский художник Борис Цитович и его жена Валентина делом и словом учат нас беречь отеческие гробы

Все это время они живут на Вилейщине в затерявшейся среди полей и пролесков деревне Забродье. Небольшой деревянный дом, который некогда принадлежал участнику Первой мировой войны местному жителю Василию Ивановичу Каптюгу, для семьи Цитовича не только жилище, но и своеобразный храм души, в котором витает дух истории прошлого века. Прежний хозяин дома не возвратился с поля брани, защищая от немецкого вторжения земли Российской империи, куда входила и Вилейщина. Сын Василия Ивановича погиб во второй «немецкой войне» в канун победного мая 1945 года и похоронен в Польше. Многие мирные годы Борис Цитович и его жена Валентина Петровна посвятили благородному делу – восстановлению утраченной памяти о русских воинах Первой мировой войны – сотням захоронений, которыми устланы западные белорусские земли. Благодаря силе воли и усердию семейной четы в лесу у Забродья построен мемориал на месте первого лазаретного кладбища, в котором покоится прах солдат 28-й пехотной дивизии 20-го армейского корпуса 2-й российской армии. За это время возвращены из небытия многие имена воинов российской армии, которые погибли на Западном фронте, защищая царя и отечество. Недалеко от исторического дома художника на собственные сбережения и людские пожертвования в память о солдатах, погибших в Первую мировую и Великую Отечественную войны, возведена часовня покровителей воинства князей Бориса и Глеба.

Наш разговор с художником и краеведом Борисом Цитовичем касался конкретной работы по восстановлению захоронений российских воинов Первой мировой войны на территории Беларуси. Однако его нить вывела на извечные проблемы — возрождения памяти о прошлом, истоках нравственности и патриотизма.

— Борис Борисович, не за горами столетний юбилей начала Первой мировой войны. Много ли еще у нас безвестных могил жертв Первой мировой?

— Господь открывает нам имена павших российских воинов, захороненных на безымянных кладбищах. Это касается и лазаретного кладбища вблизи деревни Забродье, где благодаря поддержке Управления по увековечению памяти Министерства обороны Беларуси мы узнали некоторые имена погребенных в лесу воинов. Первое открытое имя — Ахматулла Закиров из Камского полка, мусульманин. Именно в этом полку служили иноверцы, не христиане. Мы соорудили для них небольшой памятник и в ближайшее время установим на могилах кресты с надписями. Деревня Поповцы Нарочанского сельсовета – сплошной погост, где хоронили погибших и умерших от ран воинов российской армии. Мы располагаем примерно 20 именами воинов, чей прах покоится здесь. К сожалению, вряд ли удастся найти само место захоронения, так как на протяжении прошедших лет заброшенные могилы не учитывались и усопших хоронили практически в два слоя, поверху. Скорее всего, мы поставим на деревенском кладбище памятный камень с перечнем имен и полков. Местный краевед Анатолий Валентинович Рогач по церковным книгам восстановил имена участников Первой мировой войны, погибших при освобождении Вилейки. Все они погребены на городском кладбище в сентябре 1915 года, предстоит работа по увековечению их памяти.

— Вилейский краеведческий музей хранит сенсационные раритеты времен Первой мировой войны, в частности, Георгиевский крест. Встреча с такой находкой, наверное, считается редкой удачей?

— В деревне Порса поисковики нашли кусочки шинели и Георгиевский крест, по номеру которого в Российском историческом архиве установлено имя владельца награды. Им оказался Михаил Сергеевич Клабуков из Тобольской губернии Курганского уезда, который числился без вести пропавшим воином Венденского полка. Он получил своего Георгия четвертой степени в августе 1915 года, а в сентябре, к сожалению, уже погиб в бою под Вилейкой.

— Как же крест уцелел, ведь прошло столько времени?

— Существовала такая традиция снимать награды и класть их в шинель, чтобы не потерять во время атаки. Когда мы поднимали останки воинов, крест оказался завернутым в платочек в кармане истлевшей шинели. Мы заранее знали о захоронении российских солдат у деревни Порса Вилейского района, на этом месте когда-то стоял железный крестик. Однако впоследствии здесь устроили скотомогильник, повсюду были разбросаны кости животных, поэтому было принято решение о переносе праха солдат на лесное кладбище Вилейки.

Кстати, в годы Первой мировой войны был издан приказ хоронить солдат в исподнем белье – в российской армии складывалась напряженная ситуация с обеспечением амуницией. Раскопки потом подтвердили, что в исподнем преимущественно хоронили на лазаретных кладбищах, свидетельство тому — прах 20 российских солдат из захоронения около деревни Принта. Возле деревни Порса хоронили, к примеру, вместе с патронташами. К великому сожалению, в надежде погреть руки активизировались так называемые «черные копатели». Они пытаются найти золотые зубы, нательные кресты, реже им попадаются награды, патроны и фрагменты вооружений.

Когда «черные копатели» узнали, что поисковики работали возле деревни Порса, то в ту же ночь место раскопок до неузнаваемости было перекопано, не уследила за ними и местная милиция. Все найденные раритеты оседают преимущественно в руках частных российских коллекционеров. В деревне Муляры возле захоронения прикреплена табличка, что оно охраняется государством, но гробокопатели разрыли все безбожно, кстати, там покоится прах и русских, и немецких солдат. В Сморгони разрыли могилу с памятником герою Первой мировой штабс-капитану Лагунову, а вокруг разбросали его кости. А ведь штабс-капитан Лагунов геройски погиб при взятии немецкой батареи. Нас в итоге интересует не материальная сторона, а человеческие судьбы. В пору задуматься... Еще великий Пушкин призывал беречь отеческие гробы.

— Понятно, что доморощенными вандалами движет мелкий меркантильный интерес, далекий от осознания святости отеческих могил. Что мы можем сделать для исправления ситуации, если еще не поздно?

— С целью возрождения памяти можно было воссоздать на Вилейщине экспозиционную панораму событий Первой мировой, скооперироваться со сморгонскими и барановичскими коллегами, где также находился фронт. Я даже не хочу вспоминать о нашем проекте музея Первой мировой войны, так как его не поддержали на местном уровне. Осталось лишь чувство досады. Мядель – Вилейка – Сморгонщина – эти исторические места можно было бы объединить в единый туристической объект и зарабатывать в бюджет деньги. Туристы из Западной Европы не постоят за ценой, чтобы посетить места, где погибли их предки. Разве не привлек бы внимание туристов тот факт, что в здешних местах воевали будущие писатели Валентин Катаев и Михаил Зощенко. Кстати, последний попал здесь под немецкую газовую атаку. Муж Анны Ахматовой поэт Николай Гумилев, несмотря на слабое здоровье, прорвался на фронт, был удостоен двух Георгиевских крестов. Судя по обнаруженному при раскопках нагрудному знаку, в наших краях воевал 5-й Александрийский гусарский полк. По воспоминаниям Николая Гумилева, он подавал прошение о переводе его в кавалерию 5-го Александрийского полка. Вполне вероятно, что на Вилейской земле пролегал военный путь и этого талантливого человека. Начиная с 1907 года, после рождения цесаревича Алексея шефствовала над полком сама императрица Александра Федоровна. Через столетие мы помалу открываем невидимые нити, которыми связаны с Беларусью судьбы многих известных людей.

— Вы также возродили традицию увековечения памяти погибших российских воинов, построив в деревне Забродье часовню покровителей воинства Бориса и Глеба?

— Научный сотрудник Вилейского краеведческого музея Наталья Ефимова — прихожанка Свято-Мариинской церкви — обнаружила в храме бумаги, которые свидетельствуют о том, что начиная с 1916 года был учрежден комитет по строительству церкви Николая Чудотворца на братской могиле российских воинов, отдавших жизни за освобождение Вилейки. Благословение на это строительство дал архиепископ Виленский Тихон. Мы с Валентиной Петровной, скорее, продолжаем дело, начатое архиепископом Тихоном. Самое интересное, что в Свято-Мариинской церкви сохранились почтовые переводы из действующей армии — командир, офицеры и солдаты переслали 240 рублей на строительство церкви-памятника. Люди, сидевшие голодными в грязных окопах, кормившие вшей, собирали по копейке, чтобы увековечить память своих боевых товарищей. Пора и нам жить по гражданским и христианским законам и самим собирать средства на восстановление храмов

http://www.respublika.info/4556/memory/article25101/